Он опять закрыл лицо руками и, весь сотрясаясь, раскачивался взад и вперед. Савинов спрятался за лампу и украдкой вытирал глаза платком. Вдруг Ильин стремительно сорвался с места и протянул Савинову руку.
– Прощайте, – злобно и отрывисто произнес он. – Извините, что расстроил. Прощайте.
Савинов встал и обеими руками крепко взял Ильина за плечи.
– Слушайте, голубчик, – заговорил он нежно. – Дайте мне слово, что вы завтра утром зайдете ко мне. Я теперь не даю вам денег только потому, что вы слишком возбуждены. Но ведь вам нетрудно будет от меня принять маленькую помощь, ну, хоть на одежду, на квартиру?
– Нет. От вас легко, Иван Григорьевич, – пробормотал Ильин, не подымая глаз.
– Так придете завтра?
– Да.
– Ну, господь вас храни. – Савинов крепко пожал Ильину руку. – До свидания. Милый вы, добрый, несчастный вы человек.
Он запер за Ильиным дверь, снял пиджак и жилет и уже сел на кровать, чтобы снять сапоги, как с улицы кто-то сильно постучал в оконное стекло. Савинов подбежал к окну и, увидев, Ильина, отворил форточку.
– Что вам, Ильин? – спросил он тревожно.
На Ильине лица не было. Страшно бледный, с перекошенным лицом и воспаленными глазами, он весь с ног до головы трясся, точно в ознобе.
– Не надо… квартиры… – услышал Савинов хриплый, прерывающийся голос. К черту… благодеяния… Трешницу… только трешницу… Не могу, душа горит… истерзался весь… Забыть не могу!..
Савинов вздохнул и молча стал отыскивать бумажник.
Все узнать… (франц.).
Генерал в отставке (от франц. en retraite).
Рассказ был впервые опубликован в газете «Донская речь» (Ростов-на-Дону), 1900.